764 год I эпохи

 

- Сомкнуть ряды!

Златовласый эльф посмотрел на своего старшего родича. Где только он брал силы? И что будет с народом, если вдруг его не станет?

Несчетное число лет бушевала со всех сторон война. Бесконечно долгая, уносящая множество жизней. Незаменимых, неоценимых и неоцененных до тех пор, пока они не обрывались. И все эти годы, как и множество других лет, убитых, отнятых у жизни шестью предыдущими войнами, во главе народа стоял он. Когда-то красивый и веселый, когда-то полный надежд и верящий в будущее. Сейчас бесконечно усталый. Слишком гордый, чтобы сдаться. Слишком сильный, чтобы упасть. Слишком благородный, чтобы потянуть за собой других. Его волосы обычно почти белого цвета сейчас были грязно серыми от пепла – неизменного спутника сражений. А они все длились и длились. И не было видно им конца.

Златовласый эльф перекинул тугую косу за спину и отер лицо. Стальной наруч царапнул лоб, и красная змейка крови, поползшая вниз, смешалась с потом, грязью и пеплом на коже.

Народ устал. Устали люди, устали даже эльфы. И уже никто не понимал, за что ведется эта многолетняя война, которая должна была окончиться полным поражением обеих сторон. Сражения, не прекращающиеся даже на день, велись уже свыше ста пятидесяти лет. Долго? По меркам эльфов сто пятьдесят лет - не срок. Но ужас был в другом. В людских селеньях: городах, деревнях, поселках - не оставалось мужчин, в эльфийских домах не рождалось детей. Уже женщины, отринув скорбь по отцам, мужьям и братьям, вставали к оружию, чтобы защитить свою землю… и гибли. Гибли, как их мужья, братья и отцы. Скольких союзники потеряли в те годы погибшими и не рожденными? Все уже перестали считать. Все смирились с тем, что скорбь, плач, боль, горечь и смерть отныне постоянно ходили рядом, ложились спать на один лежак, сыпали солью в скудную пищу, травили воду. Все привыкли и продолжали день за днем браться за оружие, чтобы снова и снова вступать в бой: мелкие стычки и всесокрушающие сражения.

Стоила ли земля таких жертв? Кому она будет нужна, когда не останется живых? Но владыка стоял поблизости и отдавал приказы. И щитовики выстраивались в стену, защищая копейщиков. А за их спинами лучники посылали стрелы ввысь. Только небу были не страшны их железные клювы, и они возвращались на землю, собирая новую кровавую жатву.

- Рассвет! – заорал кто-то, стараясь подбодрить сражающихся.

Рассвет окрасил алым восточный окоем неба. Казалось, что было пролито столько крови, что она дотянулась до облаков, обагрив разводами их края. Рассветы уже перестали внушать надежду. Разве лишь на очень короткий отдых. Солнце разгонит орков и больгов по пещерам. Но новые и новые отряды людей, эльфов, гномов будут уходить в неизведанные подземные лабиринты, выискивая там логова темных народов, чтобы вернуться с маленькой победой или встретить там свою погибель. Найти последнее пристанище под камнем, брошенным троллем, или в желудке больга.

- Они уходят!

- Держать ряды! Не поворачиваться спиной! Гнать на сколько хватит сил! И не щадить никого!

 

Когда-то это был светлый шатер владыки, ясного небесного цвета. Лишь добротная ткань спасла его от гибели. Но красок уже нельзя было различить. От земли и до верхушки он был затерт землей, покрыт пылью и забрызган кровью. Златовласый эльф откинул полог и вошел внутрь. Его старший родич, не сняв доспехов, не смыв с лица грязи склонился над картой, выискивая места, куда еще не были посланы отряды разведчиков.

Более семисот лет назад он также склонялся над бумагами: в грязной одежде и со слипшимися от пота волосами. Но тогда он казался счастливым. Тогда он нашел новый дом для себя и того небольшого народа, что последовал за ним. Тогда он мечтал о лучшей жизни для них и был преисполнен планами, как поднять землю, построить самые красивые дома, разбить прекрасные сады. Тогда он верил, что сможет сделать их счастливыми.

Сейчас он сложил корону, объединившись с куда более многочисленным людским племенем и сделав Перворожденных подданными Императора из младшего народа. Никто из эльфов не винил его, никто из людей не думал воспользоваться сложившимися обстоятельствами. Но эльфийский владыка больно переживал это. И оттого больнее было ему, что не видел он другого выхода, кроме как в объединении народов. Ради того, чтобы спасти хоть кого-то из своих, он был готов преклонить колено перед человеком.

- Ты не щадишь себя.

- У меня нет на то права.

- Государь…

- Не называй меня так, мой мальчик. Ты знаешь, что я уже не господин над вами.

- Ты – душа нашего народа.

Старший улыбнулся: тепло и горько.

- Если народ погибнет, ему не нужна будет душа.

- Но что станет с ним, если он лишиться ее?

- Душа бессмертна. Она просто примет другой облик.

- Есть ли среди нас тот, кто сможет заменить тебя? Я не вижу его. Рядом с тобой мы все слабы!

- Если б мы только могли жить в мире.

- Ты веришь, что это возможно?

- Верю ли? Иногда и надежду можно назвать верой. А я очень надеюсь на это.

 

Война растянулась по всем Средним землям Эталиэна. Войска союзников теснили темные народы в восточные и южные земли. Укрытые волшебством маленьких народцев земли Заморья оставались почти неприкосновенными, и миролюбивые, не способные к войнам хоббиты и фольки перебирались под их защиту. Но по их следам пробирались туда жаждущие крови оборотни, более коварные, чем больги, более жестокие, чем орки. Обманом и сталью прокладывали они себе путь, по которому следом шли другие темные народы. И вот уже ужас войны докатился до Койар Араукарья и протянул свои уродливые лапы к западным землям. В те дни оборотни оттеснили волшебные народцы за границу Средних земель. Там, найдя укрытие в огромном замке, обороняющиеся заняли последний рубеж, отступить за который они уже просто не могли. Деррики и другие маленькие колдуны плели волшебные сети, путая темные народы, сбивая их с пути, а прибившиеся к отступившим эльфы и водяные создания с оружием в руках защищали подступы к замку. Там столкнулись великие силы: сшиблись мощнейшие заклинания светлых и темных магов, сталь зазвенела о сталь. И содрогнулась земля. От второго удара замок рухнул, обнажив свои тайны.

 

- Они не пройдут в Аэванью!

- Лорд, - Император сжал плечо эльфа, - я не стану ради клочка земли губить тех, кто еще остался в живых. Я прошу тебя. Отступим к северу, займем прочную оборону в гномьих горах. Мы должны выжить, а землю потом можно отвоевать.

- Мы не отдадим свой дом.

- Тогда эльфы останутся одни.

- Да будет так!

- Как знаешь, лорд. Но помни: не мы отказали вам в помощи, вы отказались от нее.

Император покинул военный лагерь. И через мгновенье сквозь полотняные стены шатра владыка эльфов услышал его приказ людям - сниматься и отступать на север.

- Дядя?

- Мы лучше погибнем…

Златовласый эльф горестно покачал головой. Он был согласен с человеком, что главное – сохранить народ, а вернуть землю, восстановить постройки, вырастить сады можно будет позднее.

- Собери тех эльфов, кто не сможет сражаться, и отступай с людьми.

- Мы тоже подданные Императора, но клятву верности я давал лишь однажды. Тебе. Я останусь с тобой. Что ж… Если мы не выживем сами, то дадим уйти людям. Однажды они помогут уцелевшим из нашего народа.

- Тогда исполни мой приказ: уведи отсюда всех наших женщин и тех, кому еще не исполнилось четырехсот лет.

- Это ты и задумал? – сразу же понял все златовласый. – Стать живым щитом уходящим. Но почему мы?

- Я не хочу, чтобы защитниками оставались те, кто поминутно будет оглядываться назад.

- Ты не веришь в людей?

- Те, кто будет дорожить своими родичами и друзьями, сами останутся с нами. Они тоже поймут, что реку не перейти без защиты. Это в лесах мы можем отступать и теряться, нанося быстрые удары. Но подле реки мы окажемся открыты для их атак. И кто-то должен задержать натиск темных, пока остальные смогут укрыться в горах.

- Тогда мы сделаем это.

- Не ты! Ты уйдешь сам и уведешь наш народ.

- Я не оставлю тебя.

- Когда стихнут бои, им потребуется сильная рука, что сможет поднять наш город из пепла.

- Почему я? Я буду полезнее здесь.

- Не спорь! На это нет времени. Организуй сборы, и уходите. Это мой приказ!

Златовласый взмахнул руками, но не посмел ослушаться своего господина. Стремглав бросившись из шатра, он принялся отдавать приказы и помогать женщинам и юным эльфам собирать необходимое в дорогу.

- Не все люди оставили нас! – докладывающий эльфийскому лорду командир одного из отрядов был искренне удивлен.

Златовласый облегченно вздохнул, ткнувшись лицом в лошадиную шею, но тут же поборол эту минутную слабость.

 

Обозы тянулись, подпрыгивая на корнях и кочках. Люди не слушали эльфов, упрямо волоча за собой тяжелые вещи и погоняя усталых кляч по лесным дорогам. Златовласый эльф то и дело возвращался назад, прислушиваясь, не слышны ли крики со стороны их бывшего дома, высматривая дым над кронами деревьев, а затем стремился в начало скорбного каравана, подгоняя впередиидущих. Чем быстрее пересекут они реку, тем быстрее он сможет вернуться к своему родичу и оказать посильную помощь.

Люди быстро уставали, многие уже пали изможденными. Несколько раз нападали мелкие отряды врагов, прорвавшиеся вглубь леса, обошедшие засады стороной. Тогда беженцы потеряли с десяток смертных мужчин и несколько молодых эльфов. Но еще не случилось самого страшного – они не потеряли надежды и продолжали идти вперед. Для златовласого кошмар начался у берега реки. Он понял, почувствовал, что время мелких столкновений прошло и за спиной началось настоящее сражение. И черный дым, грозовой тучей рвавшийся к закатному небу подтвердил его страшные догадки.

- Веди их!

Худенькая девушка схватила его за руку, вглядываясь в лицо огромными, исполненными вселенского ужаса глазами.

- Не возвращайся! Нам нужен предводитель! А назад уже дороги нет.

- Я не оставлю его! А наш народ поведешь ты! Ты смогла встать за моей спиной с оружием в руках, - эльф с дрожью вспомнил, как его дядя схватил за руку мальчишку в глухом шлеме, требуя ответа, кто он есть. Когда же голова странного воина была обнажена, все увидели светловолосую девушку. Она, чуть не плача, принялась уверять их, что уже потеряв семью, она не может потерять и правителя с его племянником, которым приносила клятву верности. - Ты сможешь встать и во главе тех, кто идет к спасению.

- Но как же ты?

- Вернусь к дяде и разделю с ним участь. Так уж повелось – он не оставил меня, я не оставлю его.

Златовласый забрал коня у одного из младших эльфов, совсем ребенка, и легко вскочил ему на спину. Он помедлил, наблюдая, как хрупкая девушка, сжав кулачки, принялась успокаивать молодых и раздавать указания старшим. Ее голос дрожал лишь мгновенье.

 

Конь легко перелетал преграды из ветвей и оврагов, раскинувшиеся на пути. Дым уже щекотал ноздри. И скакун вскидывал голову, не желая приближаться к огню. Но воля всадника была сильнее его, и он продолжал нестись. Златовласый эльф врубился в битву почти вслепую, зная лишь одно, каждый взмах его меча мог спасти чью-то жизнь. Утро застало обороняющихся почти обессиленными. Пали немногие, но каждая жизнь ныне была бесценна. Оставшиеся в живых в безмолвии собирали тела погибших и относили в тень раненых.

- Сюда! – златовласый эльф, сжав руку своему родичу, сидел на коленях на земле. – Лекаря! Срочно!

 

Во вновь поставленном, уже оборванном шатре эльфийского владыки царила тишина. Златовласый сидел подле ложа своего родича, держа его за руку, и отводил взгляд от целителя, в чьих глазах была лишь обреченность.

- Его не спасти!

Как это? Как можно не спасти владыку, друга, родича? Но лекари не знали способов исцеления смертельных ран, и жизнь медленно таяла в некогда сильном и крепком теле.

Златовласый эльф боялся выйти из шатра. Однажды он уже видел свой народ таким. Это было еще в другом мире, когда он был совсем мальчишкой. Но ни время, ни расстояния не смогли стереть памяти. Сегодня, как сотни лет назад, воины бесцельно блуждали меж деревьев, потеряв надежду на спасение. Помнил он и то, к чему привела разрозненность эльфов, лишенных своего короля. Помнил, какой легкой добычей стали они, для вторгшихся на их землю. Помнил и не желал допускать повторения.

 

- Не сметь! – он сам не ожидал, что его голос может звучать так властно и резко. – Подготовиться к обороне. Мы здесь в лучшей ситуации, чем нападающие. Все эльфы, кто может держать оружие, рассосредоточьтесь по территории около лагеря. Вы, видящие в темноте, сможете наносить быстрые удары по врагу, растягивая его строй. Люди останутся с ранеными. Мы сделаем все, чтобы враг не прошел сюда, но если уж кто-то прорвется, то в свете костров и факелов он будет виден вам.

Златовласый говорил горячо и зло, отдавая приказы и требуя их исполнения. Он даже не сразу понял, что кто-то тронул его за плечо.

- Прошу тебя! Твой дядя!

Эльф бросился в шатер. Его старший родич пришел в сознание и поманил златовласого к себе.

- Позови… Командиров…

Его некогда сильный и звонкий голос уже с трудом можно было назвать даже шепотом.

- Всех командиров сюда! – рявкнул младший, не оборачиваясь.

Он знал, что его требование будет исполнено.

Не только командиры - все оставшиеся в живых эльфы, кто только мог ходить, кроме дозорных – пришли в шатер.

- Я все слышал… Народ может… оспорить… мое слово… Но воля… нынешнего владыки эльфов… такова, что оно… по праву принадлежит тебе…

Эльф с трудом поднял руку и снял с шеи медальон. Золотой лист опустился в ладонь его младшего родича.

- Это… моя воля! – с нажимом повторил старший затихающим голосом. – Не спорь.. мальчик.

Златовласый обернулся на шум за спиной и увидел, как все преклонили перед ним колени.

- Я исполню ее. Я сделаю все, чтобы ты гордился мною, дядя… Мой Государь.

 

- Не в последний раз, дядя!

Новый господин над народом эльфов поднес факел к грязному полотну. Шатер вспыхнул, словно сухой хворост, и огонь вознесся до небес. Златовласый поправил на шее медальон – золотой лист и обнажил оружие, обернувшись в ночь.

- Не дайте огню перекинуться на деревья! - он мыском сапога тронул бадью с водой. – Остальные приготовьтесь к бою.

 

Уже несколько дней маленькая горстка людей и эльфов удерживала земли вокруг эльфийского города, не позволяя врагу пройти на север. С каждой ночью их становилось все меньше. Каждый день владыка приходил в свой опустевший город и прощался с ним, уже почти не надеясь, что однажды вновь увидит оживленные улочки и горящие окна в домах.

- Нам не выстоять, господин!

- Уходите!

- Мы не оставим тебя.

- Значит, нам надо продержаться еще одну ночь. Тогда завтра при дневном свете мы отступим все вместе.

Тогда завтра ночью возведенный бывшим правителем город падет. Этого новый владыка не сказал.

 

Вечер начался как обычно. Эльфы собрались выступать в дозор, люди готовились к обороне лагеря. И в этот миг привычную тишину прорезал крик:

- К оружию!

Вторжение началось с севера-запада, откуда не ждали. Но прежде чем эльфы успели натянуть тетивы своих луков, раздался приказ:

- Опустить! Оружие опустить!

В круг света от костра въехали два всадника: девушка-сильфида и оборотень. Оба они были не вооружены, и только длинные шесты с привязанными к ним белыми и красными лентами сжимали в своих руках.

- Мы послы, призванные объявить всем волю Объединенного Совета! В Эталиэне объявлено Перемирие. Любой, нарушивший его, будет призван к ответу. Расплата за одну ошибку – смерть. Жестокая настолько, что молва о ней обойдет весь мир. Войн больше не будет.

Оборотень вскинул шест, на конце которого засветился яркий шар, и направил его во тьму. В кустах зашипели и зарычали ослепленные орки.

- Перемирие объявлено для всех. Пусть подойдут те, кто возглавляет здесь противоборствующие лагеря. Я обещаю им безопасность.

К послам вышло четверо: эльф и человек, орк и больг. Девушка-сильфида светло улыбнулась им, оборотень смерил надменным взглядом.

- Мир предъявил нам свои требования. За право жить здесь всем нам: изгнанникам и ушедшим, ищущим и тем, кто нашел - мы должны заплатить не слишком большую цену – перестать враждовать. Довольно войн, распрей, дележа территорий, убийств и поругания чужих святынь. Если мы не исполним волю самого мира, то погибнут все. Так сказано в пророчестве Первозамка. На этих шестах, вы, предводители народов, поклянетесь в том, что отныне будете следовать Закону о Перемирии и отвечать за поступки своих подданных.

- Участь тех, кто нарушит Закон, и тех, кто не помешает этому преступлению, отныне целиком и полностью в руках Объединенного Совета.

Эльф и человек первыми положили руки на шесты. Повинуясь воле оборотня, за ними последовали орк и больг.

Златовласый эльф не запомнил слов Клятвы, что говорили они. Словно в тумане наблюдал он, как оборотень показал вожакам его бывших врагов карту и те места на ней, что отныне принадлежали им. Он видел, как, шипя, ругаясь и раздавая тумаки своим недовольным, рычащим и плюющимся подданным, главенствующие орк и больг повели их сквозь леса к указанным местам. Видел, но все еще не желал поворачиваться к ним спиной, ожидая коварного удара. Послы покинули лагерь, следуя за темными народами: то ли им было просто по пути, то ли не доверяли им, как и эльф.

Утро вызолотило облака и залило светом места недавних сражений.

- Мы все же увидим мир! – крикнул кто-то из людей, рожденный во время войны, с детства учившийся прятаться, защищать и убивать. Крикнул для себя, словно эти слова были заклинанием, после которого такая недосягаемая еще вчера мечта станет реальностью. И его крик подхватили десятки голосов.

Эльфы и люди обнимали друг друга, поздравляя, улыбаясь, но все еще оглядываясь по сторонам. И только один златовласый эльф, не обращая ни на что внимания, горько рыдал над пепелищем, где несколько дней назад стоял простой потрепанный шатер.

Назад